Глава 33

Рост тиражей Сионских протоколов в ответ на фальсификации еврейских организаций. — Версия Лесли Фрай. — Предположения об авторстве Сионских протоколов. — Разоблачение сионизма. — Ахад Гаам снимает иск в суде. Фальсифицированные версии происхождения Сионских протоколов, выдвигаемые еврейскими организациями, не вызывали доверия почти ни у кого. Бульшая часть читателей этого документа скептически относились к сочинениям иудейских авторов. Содержание Сионских протоколов, подтверждаемое событиями мировой истории, не укладывалось в убогие объяснения заказных еврейских брошюрок. Более того, подавляющее число людей воспринимали эти объяснения как еще одну попытку иудейских кругов обмануть общественное мнение. Потуги еврейских организаций фальсифицировать происхождение Сионских протоколов вызвали во многих странах противоположную реакцию. Интерес к Сионским протоколам возрастал, количество их изданий увеличивалось, тиражи превышали миллионные отметки. Загадка происхождения Сионских протоколов продолжала волновать умы многих людей. Непредубежденные и неподкупные историки упорно ищут ответ на вопрос, кто конкретно был составителем Сионских протоколов. В первой половине 20-х годов, пожалуй, самым популярным ответом на этот вопрос стала версия Лесли Фрай. Жизнь Лесли Фрай окутана орелом таинственности. Никто не ведает ее настоящего происхождения. По тому, что она хорошо знала русский язык, можно предположить, что она жила в России. Есть сведения, что она «принимала деятельное участие в литературной кампании против большевиков в Европе и Америке, после революции скрыла свое настоящее имя под псевдонимом»916. До 1921 года Фрай жила во Франции, а затем переехала в США, где сотрудничала с Г. Фордом. В США Фрай вышла замуж за русского эмигранта Шишмарева. В 1925—1926 годах она в связи с процессом Форда по поводу Сионских протоколов ездила в Россию, чтобы тайно повидаться с Нилусом и привезти доказательства подлинности этого документа. С Нилусом ей не удалось свидеться, а говорила она только с его женой и никаких новых сведений не получила917. В 1921 году Фрай опубликовала в журнале «Ла Вьей Франс» статью о происхождении Сионских протоколов, утверждая, что автором их являлся Ахад Гаам (Гинцберг) и что оригинал их был написан по-древнееврейски. Точка зрения Фрай на долгое время была принята многими пропагандистами и распространителями Сионских протоколов. После многих лет работы Фрай выпускает обобщающий труд по проблемам Сионских протоколов, который становится своего рода справочником для всех интересующихся этим документом918. В книге впервые были опубликованы показания первого публикатора Сионских протоколов Ф. П. Степанова и приложен портрет Нилуса. В 1922 году вся Германия была взбудоражена сенсационным обвинением известного германского монархиста графа Ревентлова в адрес еврейского писателя О. И. Гинцберга, выступавшего под псевдонимом Ахад Гаам. Ревентлов объявил Гинцберга участником тайных совещаний еврейских заговорщиков и назвал его в качестве соавтора Сионских протоколов. По сообщению немецких газет, Гинцберг грозился привлечь графа к суду за клевету. Готовился грандиозный процесс. Как писала газета «Еврейская трибуна» (1922. № 112), «лучшие представители немецкого еврейства окажутся на этом процессе рядом с Ахад Гаамом». Однако в самый последний момент еврейский писатель забрал свой иск. Оказалось, что в своих обвинениях Ревентлов опирался на ма териалы статьи французской исследовательницы Л. Фрай «Автор протоколов Ахад Гаам и сионизм»919. Что же вынудило Гинцберга отказаться от своего иска? Обширная статья Л. Фрай, которая приводится мною ниже, дает ответ на этот вопрос и заслуживает самого внимательного изучения. «С тех пор как появилась знаменитая книга, известная под названием «Протоколы сионских мудрецов», быстро распространяющаяся по всем странам, были сделаны не только намеки, но категорические утверждения, будто бы создателем сатанинского плана, описанного в этой книге, был Теодор Герцль. Его же, стоявшего в течение нескольких лет во главе сионистского движения, называли и основателем всего «сионизма». Появление «Протоколов» вызвало большой шум среди вожаков еврейства, называвших их ложным, поддельным документом. Особенно громко вопили Люсьен Вольф и раввин Стефен Уайз. Уже тогда для некоторых казалось странным, почему среди общего крика ни одного голоса не поднялось в защиту Герцля против возведенного на него обвинения в составлении «Протоколов». Особенно приходится удивляться, что молчали такие ближайшие друзья Герцля, как Макс Нордау и профессор Рихард Готхейль. Из последующего читатель увидит, что, хотя «Протоколы» и действительно еврейского происхождения, но никак не могут быть приписаны авторству Герцля. I Каждый, кто внимательно изучил содержание «Протоколов», не может не отдать себе ясного отчета в том, что он имеет перед своими глазами определенную программу действий, тщательно и систематически выработанную во всех подробностях. Кроме того, изучение «Протоколов» приводит нас к следующим заключениям: 1. Книга «Протоколов» есть перевод с древнееврейского языка. Такое мнение подтверждается экспертами, исследовавшими книгу. Еще более веским доказательством являются свидетельства людей, живших в Одессе в 1890 году и видевших этот документ, написанный на древнееврейском языке, в руках евреев жителей Одессы и даже державших его в своих руках. 2. «Протоколы» должны были быть произведением человека, фанатически увлеченного идеей еврейского национализма или, точнее говоря, иудаизма в его националистическом понимании. 3. Автор выказывает исключительные дарования и совершенно выдающийся ум, его труд должен быть назван дьявольски гениальным. 4. Ненависть против «гоимов», т. е. против всех неевреев, в той форме, как она проявляется в «Протоколах», указывает на то, что автор их был последователь националистической школы, которая в идее иудаизма еще со времен Моисея проповедовала ненависть и презрение к неевреям и развивала теорию об избранничестве еврейского народа и его предопределенном владычестве над всем миром. Если эти четыре характерные черты применять к личности Герцля, то сразу чувствуется фальшь предположения о том, будто бы он мог быть автором «Протоколов». 1. Герцль не знал древнееврейского языка, а следовательно, он не мог написать «Протоколы» в оригинале. Тот факт, что документ, доставшийся в руки Нилуса, был написан по-французски и что на этом же языке он был прочитан несколькими членами Конгресса 1897 года, очень просто объясняется тем, что некоторые сионистские главари, в числе которых были Герцль и Макс Нордау, не знали древнееврейского языка. 2. Герцль никогда не был последователем того еврейского национализма, который в течение веков проповедовался раввинами и мудрецами Израиля, каковыми, например, были Шаммай, Акиба, С. Бен-Иохай, Абарбанель, Май- монид, Мендельсон, Мозес Гесс. 3. Несмотря на блестящие свои умственные дарования, Герцль все же никогда не достигал гениальности. 4. Бульшую часть своей жизни он был евреем западным, «ассимилированным», и никогда не исповедовал беспощадной ненависти к неевреям. 5. Главой сионистского движения Герцль был провозглашен не раньше как на Конгрессе 1897 года, а между тем по всем признакам автор «Протоколов» чувствовал себя признанным вождем уже в то время, когда писал свой труд. Как бы старательно этот человек ни проповедовал и ни применял на практике в своей жизни начало безличности, с какой бы скромностью (или осторожностью) ни укрывался еще и сегодня за тенью Герцля, его необходимо вывести на сцену и показать при полном свете. В частной жизни этот человек называется Ашер Гинцберг, а среди своего избранного народа он известен под названием Ахад Гаам. Это древнееврейское слово означает «единый среди народа» (см. «La Vieille France». № 205). Было бы, однако, большим заблуждением вывести из всего сказанного заключение, будто бы Ашер Гинцберг есть единоличный творец мыслей, выраженных в «Протоколах Сионских мудрецов». Этой заслуги за ним не числится. Вот как по этому поводу говорит один из его последователей: «Ахад Гаам есть наследник всех времен, всех предшествовавших столетий. Он внимательно изучил длинную цепь еврейской философии; он воспринял многочисленные учения иудаизма, выработанные его предшественниками, и из различных разрешений этой темы, ими данных, он выбрал все казавшееся ему нужным сохранить и составил из этого выбора основу собственного учения. Из этих различных источников почерпнув свою, если можно так выразиться, базу, он ее синтезировал и выразил в форме своих «Протоколов». В дальнейшем изложении мы должны ознакомиться с самой личностью этого Ахад Гаама, затем изучить эволюцию учения (или умственного движения), известного у евреев под названием ахад гаамизма, и, наконец, сделать общий вывод из достигнутых результатов нашего исследования. II Он родился в Сквире Киевской губернии 5 августа 1856 года. Его родители принадлежали к еврейской секте хасидов и воспитывали его согласно правилам и обрядам этой секты. Из Еврейской энциклопедии и других источников мы узнаем, что Гинц- берг изучил Талмуд в местном хедере (еврейской школе). Восьми лет втайне от родителей вместе с несколькими сверстниками он научился читать по-русски и по-немецки. В 1868 году семья Гинцберг переехала в Гописгицу, где отец его получил место таксировщика, все семейство прожило в этой деревне до 1886 года. Ашер Гинцберг продолжал учиться, причем, кроме Талмуда, он изучил и важнейшие отрасли общих знаний, а также литературу. Он стал настолько силен и компетентен в специальных знаниях раввинской «учености», что окрестные раввины приезжали с ним советоваться. Семнадцати лет он женился на внучке Менахема Менделя, знаменитого раввина из Любавичей. В 1878 году он побывал в Одессе, где все виденное произвело на него очень большое впечатление. Он решил посвятить несколько лет путешествиям и изучению различных наук. Он занялся особенно усидчиво латинским языком, математикой, историей и географией. За время от 1882 до 1884 года он посетил Вену, Берлин, Бреславль; изучил французских, немецких, английских, русских философов и специально, с особенным усердием великих мыслителей-евреев. В Вене он познакомился с Карлом Неттером, основателем Всемирного Израильского Союза (Aliance Israelite Universelle). Здесь он в высшей степени заинтересовался планами Союза еврейской колонизации. В это же время он официально вступил в число членов кагала, в состав которого тогда входили следующие организации: Всемирный Израильский Союз, Англо-Еврейская ассоциация, «Бнай-Брит» американский и немецкий, и «Ховевей-Сион». Последняя организация была еще в то время очень слаба. Ничто не давало повода предполагать, что молодой «посвященный», приблизившийся к высшему центру еврейской власти, станет впоследствии главой и вершителем судеб этого страшного кагала, по указаниям которого по всему миру будут распространяться ужаснейшие бедствия и который подчинит своей воле все силы, все орудия действия, имеющиеся в распоряжении еврейского заговора. В 1884 году Гинцберг вернулся в Россию и снова приехал в Одессу. Этот город был тогда центром союза «Ховевей-Сион», что значит «Друзья Сиона». Во главе организации стоял ее председатель Лео Пинскер. Очень заинтересо ванный ею, Гинцберг вступил в члены союза и вскоре сделался правой рукой Пинскера и одним из самых деятельных вождей движения. В 1886 году он окончательно поселился в Одессе и с той поры посвятил всю свою энергию разрешению еврейского вопроса. Он писал по-древнееврейски. Письмо, посланное им известному еврейскому ученому Финну по случаю семидесятой годовщины его рождения, обратило на него общее внимание. Хотя Гинцберг и был другом Лео Пинскера, главы «Ховевей-Сиона», но не одобрял методов и способов, которыми пользовалось общество в своих заботах об улучшении положения евреев. Его раздражение все более возрастало, и «скоро Гинцберг стал известен как апостол Божия гнева» — так говорит о нем Цольд. Тактика, применявшаяся «Ховевей-Сионом», представлялась ему недостаточно решительной и действенной и оскорбляла его националистические порывы. Поэтому, как только он приобрел себе некоторое количество последователей среди интеллигентных, но бедных евреев, он стал внушать им свои агрессивные, бунтовщические чувства. В 1889 году в Одессу приехал основатель еврейской газеты «Хамелиц» Александр Цедербаум. Он познакомился с Гинцбергом, оценил его и понял, что он может быть выдающимся писателем, пишущим на древнееврейском языке, поэтому он предложил ему сотрудничать в его издании. Сначала Гинц- берг отказался, но затем взял свой отказ обратно, после того как его приверженцы в течение целой ночи (зимой 1889 года) уговаривали его согласиться на предложение выступить на арену публицистики. Они доказывали ему, что все его труды останутся тщетными усилиями, пока он широко не распространит повсюду свое недовольство, призывая к активной борьбе, ибо по самой сущности своей его мысли должны стать широко популярными и понятными массам, для того чтобы стать реальными двигателями этих масс. Склонившись на доводы своих друзей, Ашер Гинцберг на следующий же день передал Цедер- бауму свою статью, озаглавленную «Ло Зо Хадерех» («Это неправильный путь»); статья была немедленно напечатана в «Хамелиц» и произвела среди евреев сенсацию. Она была подписана именем «Ахад Гаам». Гинцберг в своей статье доказывал неудачность методов, применявшихся «Ховевей-Сионом» и другими организациями для разрешения еврейской проблемы. По его мнению, главный их недостаток заключался в отсутствии коммунистического духа и в предпочтении, которое оказывалось идее индивидуализма. Как средство противодействия страданиям угнетенных евреев эти организации выдвинули основание еврейских колоний в Палестине, но Гинцберг утверждал, что это средство не может способствовать возрождению и укреплению еврейского национализма, без которого идея иудаизма не может существовать. Вскоре после того Ашер Гинцберг основал тайное общество «Бне Мойше» («Сыны Моисея»). Большая часть его теории получила выражение в статутах этого общества. В 1890 году Ашер Гинцберг сделался директором древнееврейской газеты «Кеверет». Сионисты придают большое значение поездкам Гинцберга в Палестину и считают, что в хронологии сионизма они определяют отдельные этапы всего движения: 1891—1893—1900—1912 годы. После каждого такого путешествия следовали критические статьи Гинцберга, посвященные впечатлениям, вынесенным от таких поездок. Общее собрание его трудов было издано в 1895 году под заглавием «На перепутье». В 1896 году Гинцберг стал одним из директоров Еврейского общества издания «Ахиазафа» в Варшаве. В течение того же года он получил крупную субсидию от К. Высоцкого из Москвы и основал ежемесячный журнал «Ха Шилоа», который просуществовал до самого начала войны. В ответ на призыв Герцля Гинцберг и его последователи приняли участие в 1897 году в первом Сионистском конгрессе, состоявшемся в Базеле. Когда на конгрессе выяснились намерения и планы вожаков западноевропейского сионизма, Гинцберг совершенно разошелся с их идеологией и тактикой и с той поры сделался определенным их противником. Существовавший в то время официальный сионизм он прозвал «политическим сионизмом», или «герцлизмом», свой же сионизм он назвал «духовным», или «практическим», или «культурным», и поставил его на позицию, явно и совершенно оппозиционную к Герцлизму. Этот сионизм известен под названием «Ахад Гаамизм». Оба эти друг другу противных лагеря представляли два различных понимания той тактики, которой следовало держаться, чтобы добиться обладания Палестиной и утверждения владычества над миром, что, как известно, было всегда заветной еврейской мечтой. Разность понимания своих ближайших задач вызвала в обеих партиях яростную враждебность друг другу. «Политический сионизм» Герцля был исполнительным органом независимого ордена «Бнай-Брит» и группировал вокруг себя всех евреев Западной Европы и Америки. «Практический сионизм» Ахад Гаама собрал под свое знамя евреев Восточной Европы и орден «Ховевей-Сион». Партия Герцля стремилась получить Палестину или в крайнем случае другую какую-либо территорию, которая принадлежала бы исключительно евреям как убежище и устой по выезде их из тех стран, где, по их мнению, они подвергались угнетению. Герцль делал попытки приобрести Палестину или путем покупки ее у турецкого султана, или с помощью воздействия одной из великих европейских держав, которая использовала бы свой авторитет, чтобы склонить султана кус- тупке Палестины евреям. Сравнительно не представляет большого труда проследить всю деятельность злосчастного Герцля сквозь длинный ряд его дипломатических авантюр, когда он вел переговоры то с турецким султаном или германским императо ром Вильгельмом II, то с Великобританским правительством, то с хедивом Египетским, постоянно стремясь к осуществлению своей мечты об овладении Палестиной — той обетованной страной, которую еще в 1860 году Моисей Гесс мечтал получить в еврейское обладание, пользуясь поддержкой Франции. Не менее, чем Герцль, желал Палестины и Гинцберг, но его не могла удовлетворить никакая другая территория, ибо только в Палестине он считал возможным утвердить еврейский центр. Но прежде даже, чем приобретение для евреев самостоятельной территории, он желал, чтобы среди евреев, живущих «в изгнании», появились в их национальном духе признаки возрождения иудаизма. Он согласен отсрочить на некоторое время возвращение евреев в Палестину, только бы народ воспитался в нужном смысле, чтоб он восчувствовал душой и сердцем желание создать свое собственное, самостоятельное государство, а такое душевное состояние народа станет возможным только тогда, когда каждый еврей проникновенно осознает свою принадлежность к отдельной нации. В 1884 году «Независимым орденом Бнай-Брит» была сделана первая попытка объединения западных и восточных евреев. Это произошло в Катовице, где состоялись общие совещания. Соглашения между обеими группами не состоялось: восточные евреи «Ховевей-Сиона», возглавлявшиеся Лео Пинскером, Лилиенблюмом и другими, все время держались обособленно. То же самое повторилось и на Базельском конгрессе 1897 года. Под водительством Гинцберга восточные евреи всегда составляли отдельный лагерь, оппозиционно относившийся как к теориям, так и к образу Герцля, и совершенно независимо от него проводили свои собственные планы еврейской колонизации в Палестине. Между вождями обеих партий возникла ожесточенная полемика. Гинц- берг выказывал особую непримиримость и проявлял страстную враждебность по отношению к своему партийному противнику. Он не пропускал ни одного подходящего случая, чтоб не критиковать не только действия, но и публицистические статьи и литературные произведения Герцля. Его враждебность проявилась особенно резко в 1902 году, после появления романа Герцля «Altneuland». Гинцберг никак не мог простить Герцлю то обстоятельство, что последний не согласился с его взглядами и не утвердил предложенный им план действий, изложенный в «Протоколах Сионских мудрецов». Поэтому он воспользовался появлением в печати романа «Altneuland» и жестоко осмеял его в своем журнале «Ха Шилоа», в январском номере 1903 года. Гинцбергу возражал Макс Нордау. Часть статьи Нордау мы считаем нужным здесь поместить, именно ту часть, в которой автор делает намек на «Протоколы», т. е. на тот документ, вокруг которого нынче поднято столько горячих споров и разногласий. Назвав Гинцберга «рабом нетерпимости», Нордау продолжает следующим образом: «Ахад Гаам упрекает Герцля в желании подражать Европе920. Он не может допустить и мысли, чтобы мы перенимали у Европы ее академии, ее оперы, ее белые перчатки. Единственное, что он хотел бы перенести из Европы в Altneuland, это принципы инквизиций, приемы и способы действий антисемитов, ограничительные законы Румынии в той форме, в какой они нынче принимаются против евреев. Такие чувства и мысли, им высказанные, могли бы вызывать ужас и негодование против человека, неспособного подняться выше уровня гетто, если б не поднималось в душе глубокое чувство жалости к нему. Идея свободы выше его понимания. Он представляет свободу в виде гетто, но только с переменой ролей; так, например, по его мнению, преследования и угнетение должны существовать по-прежнему, но с тою разницей, что уже не евреи будут их жертвами, а христиане. Великую ошибку совершают те евреи, которые доверяют Ахад Гааму! Он ведет их к пропасти. Ахад Гаам является одним из злейших врагов сионизма. Мы считаем своим правом и своим долгом громко протестовать против названия сиониста, которым облекает себя Ахад Гаам. Он не сионист! Он представляет собой полную противоположность сионизму, и он ставит нам западню, когда упоминает о сионизме, который в концепции нашего понимания он называет политическим и противоставляет своему собственному, тайному сионизму». Так говорил Макс Нордау в 1903 году, и таковы были разные точки зрения, с одной стороны, западных евреев, группировавшихся вокруг союза «Бнай-Брит», а с другой — евреев восточных, которых вел за собой Гинцберг. Начиная с 1897 года интриги и вообще вся деятельность Ахад Гаама принимают очень активный и решительный характер. Прожив некоторое время в Варшаве, он переехал в Англию, где и поселился под видом якобы представителя торгового дома Высоцкого, еврея, крупного московского чайного торговца. В 1911 году Гинцберг вторично участвовал на сионистском конгрессе, причем на этот раз он остался вполне удовлетворенным результатами его заседаний. Ничего удивительного в том нет, ибо теория сионизма одержала верх над всеми другими мнениями: она проникла во всю сионистскую организацию «Бнай-Брит» и доставила своему автору полное торжество; всякое сопротивление его противников было парализовано преобладающим большинством голосов его приверженцев. Смерть Герцля, происшедшая еще в 1904 году, открыла Гинцбергу широкое поприще воздействия на умы своих соплеменников. Была ли эта смерть случайной или главный противник Гинцберга был пожертвован во имя торжества идей «тайного сионизма»? На этот вопрос определенного ответа дать нельзя: пока смерть Герцля остается загадкой. В 1911 году Вольфсон сделал последнее усилие, чтобы спасти идеи политического сионизма, но был побежден: в 1913 году восточный практический сионизм и с ним его творец — Ашер Гинцберг торжествовали победу по всему фронту. С этого момента дело Гинцберга стало быстро подвигаться вперед, с исключительной энергией и решимостью приступили к осуществлению его программы в том виде, как он ее изложил на двадцать лет раньше в «Протоколах Сионских мудрецов». III Как было уже указано в предыдущей главе, план, разработанный в «Протоколах», вовсе не является творением единоличной мысли Гинцберга.

Само заглавие, данное им своему труду, — «Протоколы мудрецов Сиона» — указывает на правильность этого утверждения, ибо евреи дают наименование «мудрецов» исключительно только уже умершим выдающимся раввинам, мыслителям и философам своей расы. Поэтому нам будет чрезвычайно интересно проследить весь список этих «еврейских мудрецов», чтобы выбрать из них тех, теориями и учениями которых воспользовался Гинцберг для составления своих «Протоколов». От Моисея, Шаммая, Акибы и Бен-Иохая он заимствовал ненависть ко всем людям, не принадлежащим к еврейскому народу. Он не только преисполнился этой ненавистью и развил ее в себе, но ее же сумел внушить и последователям своим. Как Гинцберг относится к этому вопросу, ясно выражено в одном месте его «Протоколов», где он говорит о «гойской скотине» — так еврейский «пророк» называет всех «неверных», всех неевреев. Что же касается его последователей, то достаточно будет упомянуть об одном из его прибли- женнейших учеников и ревностном поклоннике Леоне Симоне, который в одной из своих статей, посвященной своему учителю («Менора», 1917), делает сравнение между Христианским Идеалом и идеалом еврейским. Само собой разумеется, что все его «сравнения» направлены к вящему поношению Христианства. Между прочим, он обмолвился следующей фразой: «Иудаизм никогда не мог бы удовлетвориться теми идеалами, которые ублажают домашнюю, прирученную скотину». Главным источником вдохновения Гинцберга служит Моисей: ему он поклоняется, как высшему своему идеалу. Недаром он и сам, этот Гинцберг, признан «пророком», и не только своими ближайшими приверженцами и учениками, но и широкими массами еврейского народа. Ввиду сего не лишено интереса ознакомиться с тем представлением, которое составил себе сам Гинцберг о понятии «пророк». Когда читаешь его статью «Моисей», выносишь впечатление, как будто бы прочитана исповедь самого автора. Эта статья, написанная в 1904 году, была отравленной стрелой, направленной по адресу Герцля, которого евреи часто величали «пророком». Некоторые выдержки из этого труда помогут нам уяснить себе характер Гинц- берга. Приводим эти выдержки. «Когда я задумываюсь о Моисее и мысленно наблюдаю его духовный облик, я спрашиваю себя: был ли он военным героем? Нет! Ибо в нем никогда не проявляется применение физической силы. Мы никогда не видим Моисея во главе армии, выполняющего подвиги храбрости в бою против врага. Всего один раз мы видим его на поле битвы, в сражении с Амалехом, но и здесь он просто стоит на месте, наблюдая за ходом сражения, духовною мощью своей помогая воинству Израиля, но не принимая никакого активного участия в бою. Был ли Моисей государственным человеком? Нет! Был ли он законодателем? Нет! Чем же был в конце концов Моисей? Он был пророком». «Пророк — это есть человек, который свои мысли, образы и представления развивает в себе до их крайних пределов. В уме и сердце он сосредоточивает во всей полноте весь свой идеал, который представляется ему целью его жизни; им заранее намечается, что к служению этому идеалу должен быть приведен весь мир, без малейших исключений. Он носит в душе полный образ своего идеального мира, и этот внутренний, духовный образ служит для него образцом, по которому он строит весь свой план преобразовательной деятельности; он направляет все труды, которые он хочет выполнить во внешнем проявлении реальной жизни. Он имеет абсолютное убеждение, что все должно быть так, как он это понимает и хочет; это убеждение дает ему вполне достаточное основание требовать, чтобы все действительно так и было. Он не принимает в соображение никаких извинений, никаких доводов, никаких компромиссов, и его страстный, порицающий голос неумолчно раздается даже и тогда, когда весь мир восстает против него». Эта статья была написана в то время, когда полемика между Герцлем и Гинцбергом разгорелась до крайней степени и когда приверженцы Герцля были гораздо более многочисленны, нежели приверженцы Гинцберга. Это есть крик фанатика, который бросает вызов всему миру и который готов совершить любое преступление, готов пожертвовать бесчисленным количеством человеческих жизней, только бы исполнить свою волю. В одном сочинении Леона Симона есть место, где он как бы хочет дополнить мысль своего учителя; он говорит так: «Пророк хочет увидеть осуществление своей мечты, какие бы последствия ни произошли от этого». Кроме Моисея, Гинцберг очень много занимался подробным и проникновенным изучением трудов Маймонида, автора «Руководства для колеблющихся», этого «второго Моисея», если можно его так назвать, приняв во внимание степень почитания, какой он пользуется у евреев. Мысли этого «мудреца» собраны в статье Гинцберга, названной им «Главенство Разума». Что касается некоторых фраз и выражений, очень часто повторяющихся в сочинениях Гинцберга, как «еврейская душа», «еврейский национализм», «израильская нация» и т. д., то эти выражения совершенно подобны тем, которые употреблял Манассей-Бен-Израэль (1606—1657), еврей, покоривший Англию. Разбираясь в различных звеньях цепи творческих исканий, созданной еврейскими мыслителями, Гинцберг надолго остановился перед Спинозой (1632—1677). Со всей присущей ему энергией он постарался вытянуть из этого рудника философии все мысли, могущие быть использованными в желательном смысле его фанатизмом. Спиноза высказал мысль, выведенную из его наблюдений над жизнью, что право и сила кажутся ему взаимодействующими факторами и что поэтому область индивидуального права совпадает с областью соответствующей силы. Гинцберг ухватился за это построение и сделал из него догмат. «Сила создает право», — говорит он в первом своем «Протоколе». Точно так же он взял у Спинозы свою теорию о «естественном праве силы», которое не признает разницы между добром и злом. Из того же источника почерпнул он свою концепцию о будущем еврейском государстве, в котором основным законом будет слепое послушание даже в тех случаях, когда будет приказано лишать жизни себе подобных или отнимать у них имущество. Мысль о верховных правах государства, контролирующего не только гражданскую деятельность народа, но и всю его духовную и религиозную жизнь, иначе говоря, мысль о гражданском и религиозном деспотизме, намеченном «Протоколами» как линия поведения будущего явного еврейского правительства, — эта мысль взята Гинцбергом из теологически-политического трактата Спинозы. Можно утверждать вполне достоверно, что Гинцбергом заимствовано у Спинозы все то, что было ему нужно для обоснования своего учения. То же происхождение имеет и его пантеизм, о котором он сплошь и рядом упоминает. Широко использовав Спинозу, Гинцберг обратился к изучению своих предшественников — влиятельных евреев XVIII века. Первенствующее место между ними занимают Весли (1725—1805) и Моисей Мендельсон (1728—1786), «Третий Моисей»: оба они вместе с банкирами Итцигом, Фридландером и Мейером были вдохновителями и организаторами иллюминизма. Здесь будет чрезвычайно кстати провести параллель между Весли и Ашер Гинцбергом. И того и другого современные им евреи назвали пророками. И тот и другой как нельзя лучше поняли психологию «человеческих групп различных партий и народов» (см. протокол № 2) и сумели использовать слабости и недостатки «неверных», которых они приспосабливали для своих целей как орудия или как ширмы. Подобно тому как Весли и Мендельсон пользовались Адамом Вейсгауп- том, Реймарусом, Лессингом, Николаи, Карлом Дом, Мирабо и другими, точ но так же в наши дни Гинцберг имеет в своих руках, в полной своей власти Ллойд Джорджа, Клемансо, Вильсона, Леона Буржуа, Ратенау и еще многих, очень многих других. Весли и Гинцберг сходятся и в одинаковых их воззрениях на общий план действий. Самым верным путем для выполнения своего дела они считают тот, который приводит к полному осуществлению высшего контроля и наблюдения за франкмасонством и всеми его разветвлениями. Оба они этой цели достигли. Пользуясь одинаковыми методами в разные эпохи истории, эти два еврея питали революцию и руководили ею: Весли подготовил «великую французскую революцию» и видел воочию, как она развивалась и действовала. Гинцберг составил планы обеих революций, бывших в России, — 1905 и 1917 годов — и также имел возможность до пресыщения насладиться подготовленной им драмой. Чтобы иметь точное представлене о количестве мыслей, заимствованных Гинцбергом у Весли, читатель должен бы читать параллельно «Протоколы» Гинцберга и сочинения обоих авторов. Особенно нужным был бы такой метод при изучении приказов и инструкций Вейсгаупта, рассылавшихся его приверженцам и непосредственно представлявшихся Весли на просмотр. Гинцберг подражал и Мендельсону в том, что касается еврейского движения «Хаскалах», но в дальнейшем развитии понимания еврейского вопроса между ним и Мендельсоном устанавливается громадная разница. Роль Мендельсона в решении национального вопроса заключалась в том, что он всеми мерами содействовал и способствовал тому, чтобы еврей был вытянут из своего гетто на путь широкой жизни и чтобы, приобретши образование, нужное для проникновения в интеллигентные круги немецкого общества, еврей мог бы добиваться правительственных и профессиональных должностей и достигнуть равноправного общественного положения. С такой точкой зрения Гинц- берг не соглашается, такой паллиатив, по его мнению, удовлетворить его не может. Он поставил своей задачей применить результаты движения XVIII века как факторы возрождения и укрепления еврейского национализма, причем делу своему придал чисто творческий характер, ибо заветная цель его заключалась в возрождении еврейского народа на обновленных началах. Весли и Ашер Гинцберг почитаются у евреев как наиболее передовые вожди (maskilim) своего времени (см. Евр. энцикл. «Хаскалах»). Если из сионизма Гинцберга исключить национальную тенденцию, о которой в XVIII веке евреи не посмели бы и заикнуться, то все учение Гинцберга, в сущности, является сколком с программы Весли и Берлинской школы Хаскалах, основанной Мендельсоном. Среди других «мудрецов Сиона», многими мыслями которых пользовался Гинцберг при построении своей теории, следует назвать Авраама Гейгера, Эйнхорна, Бернеса, Зинца, Франкеля, Закса и Моисея Гесса. От Авраама Гейгера (1810—1874) он взял его теорию постепенной эволюции, которую противопоставил методам сионистов «политических» (см. тезу Л. Барона; профессор Колумбийского университета Алл ер, прямой ученик Гейгера, вместе с тем является восторженным поклонником Ахад Гаама). Фантастическая уверенность Гинцберга в том, что евреи составляют «избранный народ», находится в полном соответствии с убеждениями Эйнхорна, резко им выраженными (см. протокол № 5). Исаак Бернес (1792—1849) дал Гинцбергу теорию, много раз этим последним выражавшуюся, о «Систематизации иудаизма в соответствии с общей культурой». Гинцберг следовал за Бернесом, когда расписывал своим последователям первенствующее значение иудаизма в мировой истории. В «Библейском Востоке» Бернеса, так же как и в «Протоколах» Гинцберга, громко провозглашалась мысль о том, что только еврейский народ может и должен служить прототипом и образцом для всего человеческого рода. Франкель (1801—1875) и Закс (1808—1864) передали Ахад Гааму свою страстную приверженность к древнееврейскому языку. Что же касается Моисея Гесса (1812—1875), то, чтобы судить о степени его влияния на Гинцберга и других сионистов, надо внимательно прочитать его книгу «Рим и Иерусалим». Это произведение послужило первой основой создания еврейского националистического движения, было первой смелой попыткой его открытого провозглашения. Для обогащения своих знаний при создании своего миросозерцания Ахад Гаам не пренебрегал и некоторыми нееврейскими мыслителями, из которых на первое место надо поставить Дарвина и Ницше. Хотя в протоколе № 2 Гинцберг и говорит, что теории Дарвина и Ницше были евреями намеренно истолкованы в таком духе, чтобы внести среди христиан разложение нравов и смуту умов, но сам он признавал себя последователем Дарвина и высказывался по этому поводу следующим образом: «Я могу даже присоединиться к этой научной ереси, известной под названием дарвинизм, без того, чтобы это могло нанести ущерб моему иудаизму» («Избранные отрывки сочинений Ахад Гаама, собранные Леоном Симоном»). В своем труде, озаглавленном «The Transvaluation of values» («Переоценка ценностей»), по мысли и стилю представляющем точное подобие «Протоколов», Ахад Гаам учение Ницше о «сверхчеловеке» применяет к еврейскому народу, который он называет Алионом (Alion), или Сверхнацией. Изучив и систематизировав все различные теории, нами перечисленные, Ашер Гинцберг приступил к составлению своей программы, ставшей нам известной через его «Протоколы», и искал практические способы для приведения ее в действие и осуществления в жизни. В предыдущей главе было сказано о крайнем недовольстве Гинцберга методами, применявшимися Лео Пинскером и «Ховевей-Сионом» для разреше ния еврейской проблемы. Было сказано и о том, как он объединил вокруг себя небольшую группу евреев, с которыми основал тайное общество «Бне Мой- ше», или «Сыны Моисея». «Бне Мойше». Ограниченные размеры нашего краткого очерка не позволяют входить в подробности образования и развития этого тайного общества, которое вначале состояло из нескольких восторженных еврейских националистов, связанных клятвой, обязывавшей их слепо исполнять приказания Ашера Гинцберга, своего фанатического вождя. Название «Бне Мойше», по всей вероятности, появилось неспроста. Его выбор, с одной стороны, можно объяснить тем поклонением, которое всегда воздавал Гинцберг пророку Моисею. С другой стороны, можно также приписать его и другому побуждению. В течение целого ряда веков евреи верили, что существует где-то в неведомом месте еврейская колония, ответвление еврейского племени, совершенно отделенное от прочих своих соплеменников и состоящее из прямых потомков, по прямой линии, Моисея. Эти «сыны Моисея» будто бы знают тайну, открывавшую способы и средства, с помощью которых евреям суждено добиться покорения всего мира своему владычеству. Проходили столетия, и очень часто многие евреи попадали в ловушки, становясь жертвами обмана разных проходимцев их собственной расы, являвшихся к ним якобы с поручениями от «сынов Моисея». В конце концов в существование таинственного племени перестали верить, и название «сыны Моисея» стало синонимом «утопистов». Конечно, каждый уравновешенный ум назвал бы утопистами и тех семерых евреев, которые в 1889 году сделались членами общества «Бне Мойше». Их главная квартира была в Одессе, в доме Гинцберга, на Ямской улице. Принимались в новые члены общества только те, которые вполне успешно прошли через целый ряд очень трудных испытаний. Эти испытания имели целью проверить кандидата, готов ли он и способен ли пожертвовать всем, что имеет, и всеми личными интересами, чтобы беззаветно и самоотверженно посвятить себя тому делу, к служению которому он выражал желание приобщиться. Этой-то маленькой группе «избранных» Гинцберг сообщил свой план действий во имя возрождения еврейского национализма, являющегося в его программе отправным пунктом, от которого следовало идти к осуществлению ерейского идеала, т. е. к достижению мирового владычества евреев. Статуты общества были напечатаны в 1890 году, но при этом само название общества было благоразумно опущено. Однако с 1905 года подробности организации стали известны более широким кругам ввиду расширения набора новых членов. Среди первоначальных членов общества фигурируют следующие имена: Бен-Авигдор, Зальман Эпштейн, Левин Эпштейн, Яков Эйзен- штадт. Последнему была поручена одна из самых трудных и деликатных задач. Он был обязан набирать новых членов среди русских евреев; он выбирал кан дидатов, которых считал способными войти в виды общества и честно выполнять его требования. Качества, которыми должны были обладать кандидаты как условием принятия их в общество, были следующие: выдающиеся умственные способности, знание древнееврейского языка и восприятие древнееврейской культуры, безупречная репутация, энергия и мужество, ни перед чем не останавливающиеся. Кроме того, преданность делу еврейского национализма должна была руководить всеми действиями кандидата. В этом заключалась черта восточного иудаизма, которой определялась его резкая оппозиция по отношению к иудаизму западному, допускавшему хотя бы видимость внешней ассимиляции и даже склонность евреев к той стране, в которой они родились. Для членов общества «Бне Мойше» Гинцберг и написал конспект своих теорий, ставший ныне известным под названием «Протоколов». Это же самое слово — «Протоколы» — употреблялось и Вейсгауптом, главой иллюминизма. Будучи тесно связанным с Парижским центром «Всемирного Еврейского Союза» — «Aliance Israelite Universelle» (мы выше говорили о том, что он в молодости находился под сильным влиянием Карла Неттера, одного из основателей Союза), Гинцберг рассчитывал, что найдет поддержку среди некоторых его членов. Потому для этого союза был сделан французский перевод «Протоколов» и послан в Париж. Именно этот-то перевод и был прочитан некоторой группе сионистов на первом Базельском конгрессе 1897 года. Приходилось читать по-французски, ибо среди тех, которые признаны были достойными ознакомиться с документом, большинство, в том числе даже Герцль и Нордау, не знали древнееврейского языка. Этот-то документ и попал в руки друзей Нилуса. Целый ряд свидетельств устанавливают достоверность этого капитального труда. Во время самого Базельского конгресса еврей Альфред Носсиг, отъявленный сионист, работавший в то время над либретто для оперы Падеревского «Maurus», представленной в 1901 году, рассказал о «Протоколах» своему сотруднику. И Падеревский немедленно же сообщил эту историю многим полякам, которые, разумеется, сочли ее неправдоподобной. Альфред Носсиг живет в настоящее время в Берлине; Падеревский и хотя бы часть его друзей 1897 года находятся еще в живых. Скрытно, без шума, но быстро общество «Бне Мойше» стало развиваться. Когда начинаешь следить за ходом его эволюции, невольно припоминаются времена далекой старины, когда для целей своей тайной пропаганды предпринимал постоянные путешествия раввин Акиба: он также в течение своих странствий закладывал зародыши и основывал организацию возмущения евреев против Рима, вспыхнувшего в царствование императора Адриана. В большом количестве городов России, Румынии, Галиции и Польши общество «Бне Мойше» основало ложи, называвшиеся «Лишкот» («Lishkot»). Их разветвления были распространены и дальше, доходили до Парижа, Берлина, Англии, Варшавы и Палестины. В 1897, после Базельского конгресса, общество «Бне Мойше» было якобы распущено и закрыто, уступив место другой организации, известной под названием «Бне Сион» и получившей от русского правительства легальное право существования (!). Эта новая организация была основана в Москве г. Усышкиным, учеником Ашера Гинцберга. Организация «Бне Сион» сгруппировала в своем центре все различные ложи «Ховевей-Сиона» и «Бне Мойше» и сделалась могучим лагерем, стоявшим всегда в оппозиции по отношению к «политическому» сионизму «Бнай- Брит» Европы и Америки. «Бне Мойше» и «Бне Сион» основали в Палестине несколько колоний, из которых самая значительная была «Рехебот». Через посредство своих статей, появлявшихся в журнале «Хашилоах» («Hashiloah») и в других изданиях на древнееврейском языке, Ашер Гинцберг находился в постоянном соприкосновении со своим народом. Позже благодаря капиталу, предоставленному К. Высоцким, он основал издательское обще- сто «Achiasseff». Были приняты все меры, чтобы в душе каждого еврея разбудить ясное сознание принадлежности его не к народу той страны, в которой он обитал, но к еврейской нации, составляющей отдельный народ, единственный, которому все евреи обязаны служить. «Не может быть национализма без нации и не может быть нации без национального самосознания» — так говорит Ашер Гинцберг в своем «Пути Жизни». К этому основному положению, утверждавшему, что реально существует еврейская нация, привилось учение о том, что еврейская нация есть сверхнация, народ, избранный Богом, вознесенный чрезвычайно высоко «над всеми другими нациями не политическим могуществом, но духовною силою своей». «Народ, представляющий собой наиболее совершенный тип человечества, должен всегда оставаться в меньшинстве и никоим образом не может разделить свои предначертания с каким-либо другим народом. Эта нация будет владычествовать над другими. И эта нация есть Израиль, который среди других народов есть действительно высший тип человечества. Израиль вернет идее Добра то значение, которое она имела раньше. Добро применяется к сверхчеловеку или к сверхнации, которая имеет силу, чтобы распространить и дополнить свою жизнь и которая имеет волю стать господином Вселенной, не считаясь с тем, что это может стоить массам низших существ и низших народов, ни с бедствиями, которым они могут вследствие этого подвергнуться. Ибо один только сверхчеловек и одна только сверхнация есть цвет и цель человеческого рода; остальные были созданы только для того, чтобы служить этой цели, чтобы служить лестницей, по которой можно было бы подняться на заветную вершину» (Ашер Гинцберг. «Переоценка ценностей»). Таковы мысли и теории, которыми с 1889 года вскармливались умы восточного иудейства и которые пропагандировались восточными сионистскими ложами. Они заключают в себе учение ахад гаамизма». Блестяще раскрыв преступный, античеловеческий характер иудаизма и сионизма, Л. Фрай тем не менее не сумела найти убедительных доказательств авторства Сионских протоколов Ахад Гаама. Появление многих новых исследований и материалов по вопросу о Сионских протоколах не позволяет сегодня говорить о том, что они были написаны на древнееврейском языке. Не подтверждаются другими данными и сведения Фрай о том, что Сионские протоколы были известны в Одессе еще в 1890 году. Скорее всего, речь идет о каком-то другом сходном с ними документе, например о знаменитой «Речи раввина». Масонская ложа «Бней Моше» (Фрай называет ее «Бне-Мойше») имела отношение к созданию Сионских протоколов не больше, чем любая другая еврейская масонская ложа, существовавшая в рамках общей идеологии, которую проповедовали Сионские протоколы. Тем не менее исследования Л. Фрай сыграли большую роль в правильной оценке значения Сионских протоколов и понимании человеконенавистнической идеологии их составителей. Недаром Гинцберг не осмелился подать на Фрай в суд, понимая, что громкое публичное разбирательство этого дела приведет к нежелательной огласке тайных планов вождей иудейско-талмудического миропорядка.

<< | >>

↑

Источник: Платонов О. А.. Россия и мировое зло. Труды по истории тайных обществ и подрывной деятельности сионизма.. 2011

Еще по теме Глава 33:

- Документоведение и делопроизводство - Искусство и искусствоведение - Литературоведение - Обществознание - Публицистика - СМИ. Книжное дело (архив) - Социальная работа -

- Топливно-энергетический комплекс - Безопасность жизнедеятельности - Бизнес. Деньги. Финансы - Биология - География - Геология - Гуманитарные дисциплины - Информатика - История. Археология. Этнография - Книги по менеджменту и маркетингу - Культурология и искусствоведение - Медицинские дисциплины - Междисциплинарные материалы - Недвижимость - Паранаука, альтернативные теории - Педагогика - Политология - Право - Психология - Религия - Социология - Транспорт - Философия - Философы - Экология и природопользование - Экономика -